Полднево

 

Володченков Николай Нилович (1922-1999гг)
 

Воевал с 06.1941г. по 10.1944г., 676 легк бомбардир авиаполк Северо-Западного фронта, 376, 560 отд авиаэскадрильи связи, 677 отд авиаполк 11 армии, 16 отд авиаполк 1-го Белорусского фронта, капитан.

Награды: ордена Отечественной войны I и II степени, Красного знамени (4), медали "За  освобождение Варшавыв", "За взятие Берлина", "За победу над Германией"

 

 

Житель деревни Болгово, после окончания школы    он был призван в Армию,   направлен в авиационную школу. Во время войны с 1942 года  штурман тяжелого бомбардировщика.  боевых делах бывшего капитана-авиатора лучше слов  говорят четырнадцать правительственных наград, из них четыре ордена Боевого Красного Знамени. Демобилизовавшись Н. Н. Володченков  осуществил свою юношескую    мечту — стал учителем. Он окончил Смоленский пединститут, сейчас работает  в Пустошкинской восьмилетке и ведет большую общественную работу.

газета «Искра», №141 (421) от 30.11.1966

1400 раз через линию фронта

— Летал я со старшим лейтенантом Ерофиевским. Мы с ним учились в высшем техническом училище имени Баума­на, потом — в Харьков­ской авиационной школе штурманов. Когда нача­лась война, школу эва­куировали в Красноярск. Из курсантов отобрали 17 человек и послали под Старую Руссу. В чис­ле этих семнадцати ока­зались и мы. Нам дали задание: бомбить Ста­рую Руссу — там в ок­ружении наших частей находилась группиров­ки немцев. Помню свой первый полет. Перед вы­летом здорово волновал­ся. чуть - чуть страшно было. Во время полета все исчезло — и страх, и волнение. Были толь­ко объекты. которые нужно бомбить, и враги, которых надо уничто­жить.

Николаи Нилович Володченков никогда не забудет воен­ных дней. На самолете он пересек линию фрон­та 1400 раз. то есть сде­лал 700 вылетов.

— Самое сложное —пе­ресечь линию фронта. Однажды наш са­молет был поврежден зенитной артиллерией врага. С огромным тру­дом перелетели линию фронта: сели на поле.

В мае 1942 года грудь Николая Ниловича укра­сила первая награда — орден боевого Красного Знамени. А па следую­щий год к первому при­соединился еще один.

— Потом меня пере­бросили на Брянский фронт. Летал на связь с нашими частями: сбра­сывал им продовольст­вие, боеприпасы. ору­жие. На Брянском фронте я сделал 104 вылета, за что награжден орде­ном Великой Отечест­венной войны II степени.

В этом же году Нико­лая Ниловича перево­дят в 16-й дальне-разведывательный авиаполк. Цель полетов: фотогра­фирование аэродромов, железнодорожных уз­лов, городов и населен­ных пунктов, где находи­лись немцы, складов, линии фронта. 5 тысяч вражеских объектов об­наружил и сфотографи­ровал Н. Н. Володченков.

— Ни один вылет не был совершен без обст­рела зенитками или встречи с немецкими истребителями. Тогда мы снижали высоту до 100 метров над землей и летели бреющим поле­том — только этим мы и спасались.

В 16-м дальне-разведывательном авиаполку (ДРАПе) Николай Нилович находился до кон­ца войны. За 100 удач­ных вылетов, за героизм, мужество и находчи­вость был награжден еще двумя орденами боевого Красного Знаме­ни и орденом Великой Отечественной войны I степени.

—Пришел 1945 год... Мы наступали немцам на пятки. Фашизм был  при смерти. Наш аэрод­ром оборудовали в при­городе Берлина — Шеневальде. Практически к 1 мая войны уже не бы­ло: победа досталась нам. Опьяпенные ею, мы пели, кричали, стреляли, кто из чего мог. Потом поехали в Берлин, к рейхстагу. Там произо­шла теплая встреча с нашими союзниками: англичанами, амери­канцами, французами.  После войны Н. Н. Володченков кончил в Краснодаре высшую офицерскую школу лет­чиков и в 1947 году сно­ва прибыл в свой полк.  Сейчас Николай Нило­вич Володченков — вос­питатель Знаменской средней школы. Но лю­бовь к летному делу не умерла в его душе до сих пор: ее он старается привить и своим воспи­танникам.

Л. Иванова                                                                                  газета «Искра» №43 от 09.04.1970г.

 

Во имя жизни 

Перед Днем Победы было торжественное общешкольное собрание, посвященное великому подвигу советского народа в Великой Отечественной войне. На трибуне – широкоплечий, среднего роста, порывистый в движениях учитель. При его появлении среди учащихся пробежал легкий шумок восторга и быстро исчез, только в глазах светилась  доброта к нему. Это был любимец учеников Николай Нилович Володченков. Он горячо, взволнованно, искренне выступил с докладом «Великий подвиг советского народа». Речь его была полна любви к своей Родине, радости и гордости победы над фашизмом.

Учитель призывал школьников беречь память тех героев, которые отдали свои жизни за Родину, благодаря которым  мы живем в счастливой стране.

Докладчик так рассказывал о величайшем подвиге  нашего народа в Великой Отечественной войне, как может  говорить только тот, кто был сам его участником. И учащиеся с увлечением, затаив дыхание слушали своего наставника.

Да, Николай Нилович был и сам активным участником бессмертного подвига нашего народа в Великой Отечественной войне. Он своей жизнью, своими делами творил этот подвиг.

Родился Николай Нилович Володченков в июле 1922 года в деревне Болгово Полдневского сельсовета в бедной крестьянской семье. Семья была большая: одиннадцать детей, из них семеро сыновей. Когда началась  Великая Отечественная война, шесть сыновей ушли на фронт, а брат Дмитрий работал на военном заводе и ковал победу над врагом в тылу своим самоотверженным трудом.

Не все братья вернулись с войны: в боях с ненавистным фашизмом пали смертью храбрых  некоторые из них.

Нелегко было прокормить отцу с матерью такую семью. Дети хорошо это понимали и всегда помогали родителям и дома, и в поле, и на лугах. Вместе со своими братьями и сестрами Коля помогал матери на колхозных полях пропалывать лен от сорняков, брать его вручную. Интересно мальчику было возить сено на лошадях, ездить на них верхом.

В детском возрасте Коля любил запускать в воздух бумажного змея, с большим увлечением следил за полетом птиц и при этом часто думал:

- Эх, умел бы я так летать, как птицы летают, где бы я только не побывал!

Однажды он увидел, как над родной деревней пролетал аэроплан, и детское сердце загорелось мечтой – стать летчиком.

Пришло время учиться. Сначала Коля окончил Пустошкинскую начальную школу, затем Лядищенскую ШКМ (школу колхозной молодежи). Учился все время хорошо. Родители, видя, что у мальчика хорошие способности у учебе, посоветовали продолжать ее дальше. И он поступает во Всходскую среднюю школу, которую кончает с отличием. Юношу не покидает жажда к знаниям. Он подает заявление и документы  в Московское высшее техническое училище имени Баумана, куда его принимают без экзаменов. Но учиться в нем ему не пришлось. Его призывают служить в Красную армию. Когда призывная комиссия спросила, в какой воинской части он желал бы служить, допризывник сразу ответил: «Желаю быть летчиком». Врачи внимательно осмотрели юношу и ответили: «Годен быть летчиком». Так и сбылась его давнишняя мечта.

- С какой радостью, с каким счастьем и, признаться, с гордостью, - вспоминает Николай Нилович Володченков, - я отправился в высшую школу штурманов. Учиться в ней было самое большое для меня счастье в жизни. Там я готовился стать настоящим, умелым защитником своей любимой Родины, которая с каждым днем становилась все краше и краше, богаче и сильней. Стоило за что такую родину полюбить, стоило за что ею и гордиться. Как было радостно сознавать, что мы живем в единственной стране, где вся власть принадлежит трудовому народу, где он живет свободной жизнью и сам является творцом счастья для себя, для своей Отчизны. Родину мы называем матерью. И она для нас была действительно настоящей матерью. Она заботилась о нас, делала все, чтобы наша жизнь была счастливой. И та любовь к ней, что была привита нам с детства окружающей жизнью, школой, у меня разгоралась в школе штурманов с новой, небывалой силой. Она стала зрелой, достигла наивысшего предела. Он был готов пойти на все, чтобы в нужное время спасти ее, как дети спасают родную мать. Недаром же мы, штурманы, так любили слушать и петь песни о своей Родине. Я и сейчас помню любимую  довоенную песню, где есть такие слова:

И если враг нашу радость живую
Отнять захочет в упорном бою,
Тогда мы песню споем боевую
И станем грудью за Родину свою.
 

И вот фашистская Германия, не объявляя войны, напала на нашу расцветающую Отчизну. Вражеская авиация с первых дней войны начала бомбить наши города и села. И я, видя наяву, какие страдания, беды приносят фашистские гады, всем сердцем рвался на фронт отомстить им за это, бить их за то, что они, имея злобную зависть к нашей свободной счастливой жизни, решили войной уничтожить нашу советскую Родину.

Штурмана Володченкова, хорошо овладевшего летным мастерством, направляют на защиту Отечества. В боевые действия с врагом он вступил в январе 1942г. на Северо-Западном фронте в районе города Новгорода.

-   В то время около города Старая Русса была окружена нашими войсками. – рассказывает Николай Нилович, - одиннадцатая фашистская армия. Она старалась всеми силами вырваться из плотного окружения  в направлении города Пскова. Задача нашей авиации была – бомбить скопления вражеских войск и боевой техники, особенно в месте намечающегося прорыва. Эту задачу на самолете мне месте с другими товарищами по оружию пришлось решать.

Смелый, отчаянный сержант Володченков сделал своими боевыми вылетами на самолете многое для победы над врагом. Только за один 1942 год он совершил 400 боевых вылетов. Замужество и отвагу, проявленные штурманом Володченковым на Северо-Западном фронте в 1942г., он был награжден двумя орденами Боевого Красного знамени, ему было присвоено звание лейтенанта.

- в 1943 году, - глубоко задумавшись, с видимой печалью на лице, вспоминает Николай Нилович, - пришлось расстаться со своим боевым товарищем, вернее, другом, капитаном Ерофеевским. Признаться откровенно, тяжело было с ним прощаться. Меня направили в другую авиационную часть. В это время шла подготовка наших войск к битве в районе Курска. Как известно, она была одним из величайших сражений Великой Отечественной войны, которая кончилась разгромом немецких войск. В период этой битвы наша авиация уже превосходила авиацию противника.

За успешное  выполнение боевых заданий командования и проявленную храбрость в районе Курской битвы летом 1943г. лейтенанта авиации Володченкова награждают орденом Отечественной войны второй степени и присваивают ему звание старшего лейтенанта.

Осенью 1943г. его назначают в разведывательный авиационный полк воздушной армии Второго Белорусского фронта. 22 июня 1944 года началась Белорусская операция. Она совпала с третьей годовщиной войны. В этой операции старший лейтенант Володченков ведет активную разведку сил и расположений противника на разных самолетах-разведчиках.

После Белорусской операции в этом же 1944 году началось наступление за освобождение столицы Польши – Варшавы. При  этой операции старший лейтенант Володченков в борьбе с неприятелем проявляет высокое летное мастерство, большое мужество и награждается третьим орденом Боевого Красного знамени, ему присваивают воинское звание капитан и назначают штурманом авиационной эскадрильи. Капитану Володченкову пришлось участвовать в битве на реке Одер, в сражении за Берлин. За Берлинскую операцию капитана Володченкова награждают четвертым орденом Боевого Красного Знамени.

Отгремели залпы войны. Николай Нилович Володченков, демобилизовавшись из армии, возвратился на родину. На груди у него сияли 4 ордена Боевого Красного знамени, два ордена Отечественной войны первой и второй степени и много медалей.

Бывалый бесстрашный воин в мирное время решил стать педагогом. Чтобы достичь желанной цели, поступает на географический факультет Смоленского педагогического института, который успешно заканчивает.

Став педагогом, учит и воспитывает учеников во Всходской средней школе, в Кисловской, Пустошкинской восьмилетних школах и в Знаменской средней школе.

Николай Нилович Володченков как коммунист и педагог, в какой бы школе ни был, на примерах героического прошлого нашей Родины прививал учащимся любовь к своей славной Отчизне. Не был в стороне от общественных дел. Во время летних каникул принимал активное участие в заготовке кормов для общественного животноводства. Например, только для совхоза «Угранский» он накосил, высушил и сдал 12 тонн доброкачественного сена за один сезон. Помогал в сенокошении и другим совхозам.

Работая в школах, Николаю Ниловичу Володченкову приходилось быть секретарем парторганизации, возглавлять лекторскую группу, быть агитатором.

… Село Знаменка. На возвышенном месте стоит просторный домик, утопающий в зелени сада. В нем живет бывший воин, педагог Николай Нилович Володченков, который сейчас находится на заслуженном отдыхе. Он сделал  многое в жизни, чтобы осталась добрая, славная память о нем.

Т.Лахов                                                                                         Газета «Искра» №115 от 23.09.1978г.

 

 Штурман

Живет в пос. Знаменка и  работает воспитателем в интернате Николай Нилович  Володченков. Да, да, имен­но тот которого почти все мы знаем, как специалиста самой что ни на есть мир­ной профессии. А раньше? Ну, допустим, в годы вои­ны, поскольку этот вопрос мы задаем накануне Дня Советских Вооруженных Сил?

Н.Н. Володченков не был ни ранен, ни контужен. Кажет­ся, только и делал, что при­нимал поздравления по слу­чаю получения очередной правительственной награды. Как никак, их у него 11  !

...Со временем впечатле­ния сглаживаются и часто трудно вспомнить—над Бер­лином или Варшавой самолет, на котором штурманом воевал капитан Николай Во­лодченков, попадал под неистовый огонь вражеской зе­нитной артиллерии, сколько раз бомбили врага днем, а сколько ночью. Перед нами лист, исписанный мелкой ма­шинописью—вослед героиче­ским делам этого человека.

Этот пожелтевший лист на­поминает, что только на бомбометание ночью Нико­лай Нилович вылетал 475 раз, 104 раза на разведку и 107 — на связь. В резуль­тате разведочных вылетов было обнаружено и переда­но командованию нахожде­ние 5760 военных объектов противника, сфотографиро­вано 20 с половиной тысяч квадратных километров ме­стности, зафиксированы встречи с истребителями противника.

Как-то возвращаясь с разведзадания, встретили немецкий «Фокке Вульф- 190». Зубы сцепили, ушли от боя: дороже немца была  фотопленка с сотнями вра­жеских огневых точек.

Отгремели салюты. Мирное время поставило другие, мирные задачи. Одну из них  — воспитание подрастающе­го поколения — решает Ни­колай Нилович Володчен­ков. И право же, мальчи­шечьи страсти улегаются быстро еще и потому, что к ребятам заходит человек, грудь которого украшена 4-мя орденами Боевого Красного Знамени, орденами Ве­ликой Отечественной войны.

Награды Николая Ниловича Володченкова:

Орден "Красной Звезды" 03.1942г. За успешное совершение 72 ночных с боевым вылета на бомбардировку вражеских гнезд и скопление войск противника и проявленное при этом мужество, храбрость и отвагу.

Орден "Красной Звезды" 06.1942г. За образцовую постановку штурманской службы в звене, за подготовку мастеров меткого прицельного бомбометания, за произведенные лично самим - 304 успешных ночных боевых вьлетов и проявленное при этом мужество и геройство

 

По следам героических лет 

Рано нынче зацвели сады. Вроде бы еще вчера голыми стояли яблоньки, а сейчас, куда ни глянь, всюду белое ки­пенье. Красота! Вот и пчелкам работа радостная приспела, засуетились они, загудели, оживленно забегали у летков ульев. А их у Николая Ниловича ни много, ни мало — шестьдесят шесть. Хло­потное хозяйство, но ду­шу радует.

Гудит, гудит майский сад. Но что это? Стоит закрыть глаза, и перехо­дят привычные эти звуки в грозный гул пикирую­щего бомбардировщика. Ах, да, сегодня же День Победы! А вчера допозд­на всей семьей разгляды­вали фронтовые фотогра­фии. Вот и разбередил ду­шу.

Победа! Долгие четыре года недобрым грохочу­щим небом летел к ней молодой штурман Нико­лай Володченков. Вернее, это в начале войны был он молодым, девятнадца­тилетним, а когда Берлин под крылом увидел в мае сорок пятого, двадцать три уже ему стукнуло. Мужчина! И потом, это по-гражданскому — двад­цать три. А по-военному — все тридцать, потому что в войну каждый год за три засчитывался во­енному летчику.

Ерошит мозолистая пя­терня копну седых волос. Память. Куда от нее де­нешься? Особенно в такой день.

... Линия фронта при­ближалась облачками зе­нитных разрывов. Оба мо­тора работали уверенно, ровно. Там, позади, остались немецкие тылы. Не один десяток метров ки­нопленки израсходовали летчики, чтобы заснять важнейшие объекты вражеских коммуникаций. Все шло хорошо. Как всегда, радостно грело ду­шу сознание хорошо ис­полненного долга. Вот и пилот, чувствуется, дово­лен, улыбкой отдает его голос сквозь потрескива­ние в наушниках шлемо­фона:

— Что, Коля, не дурно отпахали!

— Ты давай рули как следует, зениточки объ­езжай,— с напускной вор­чливостью отзывается штурман,— а то как бы вниз не запахать, «води­ла».

Вот уже год прошел, как летают они вместе  с Олегом. Десятки раз вме­сте уходили на задание — и все благополучно. Спокоен, рассудителен и храбр старший лейтенант. Машину ведет уверенно, недаром, видать, и фами­лию летную имеет — Ле­бедь. Фронтовая дружба, как известно, не просто дружба. Это самое что ни на есть крепкое братство мужское, намертво спаянное постоянной опасно­стью, суровостью фронтового быта, с Олегом. Но не в этот раз...

Самолет уже миновал, казалось, самую опасную, самую жаркую зону раз­рывов, когда совсем ря­дом ухнуло. Раздался скрежет металла, и, поте­ряв управление, машина стала стремительно па­дать.

— Всем прыгать! — про­звучала команда.

В себя пришел, уже когда натянулись стропы и над головой раскинулся белый купол парашюта. Болело плечо. Ощупал — крови нет, значит, просто ушибся о борт кабины. Снизу надвигалась земля, оттуда хлопали выстрелы. Очень противно повизги­вали рядом пули. «Хоро­ша,— подумалось, — ми­шень для фрицев, ишь, как пристреливаются, сво­лочи». Правой рукой рас­стегнул кобуру. «Живым не дамся!»

Земля стала вырастать еще стремительней. Удар — и белая пелена кру­гом. Тут же понял: па­рашютом накрыло. Лежал плашмя, не шевелясь, прислушиваясь. Вдруг — слева немецкая речь, и почти справа — наша, русская. Значит, на нейт­ральную полосу угодил.

Потихонечку выпутался из строп, из липкого шел­ка парашютного, и одни­ми глазами, головы не поворачивая, огляделся. Так и есть: слева немцы, справа наши. Сумерки сгущались, а это очень кстати. Пополз ложбин­кой между кустами. Вот и траншейный бруствер десятками дружеских рук навстречу тянется. Не втащили, рывком единым, мощным вбросили в тран­шею. Стучали тяжелыми ладонями по плечам, по спине, тискали в объяти­ях.

—    Задушите, братцы,— отбивался,— а мне же еще повоевать охота. Как остальные наши из эки­пажа?

—    Их в штаб повезли, они на нашу сторону се­ли. Ты вот только чуток не дотянул.— И кружку алюминевую протягивают. — На-ка, освежись.

Спирт обжег гортань, перехватил дыхание, вы­давил слезы. И тут же горячей волной разлился по всему телу.

—    У-ух! Спасибо, пехо­та.

Гудят в саду пчелы, не­сут в соты янтарный нек­тар мирных смоленских просторов. И гудит, гудит в памяти военная юность солдата.

Десятый класс Николай закончил с отличием во Всходах, нынешнего Угранского района. Посту­пил в МВТУ имени Бау­мана. Поступить-то пос­тупил, но в душе бредил авиацией. Да и кто из юношей не бредил ею в то полное высокого пат­риотического накала пред­военное время. «Мы рождены, чтоб сказку сде­лать былью, преодолеть пространство и простор»— гремело тогда по всей ве­ликой стране.

И вот уже оставлено знаменитое училище, и строгий человек в военной форме выдает Володченкову проездные докумен­ты в Харьков, в летную школу штурманов. На крыльях светлой юношес­кой мечты летел туда Николай. Летел, чтобы летать. А было тогда пар­нишке девятнадцать, и шел уже грозовой 1941-й год.

Курсантов подняли по тревоге: «Война!» А вскоре над горо­дом появился немецкий самолет - разведчик. Ри­нулся было к нему кур­сантский учебный фанер­ный самолетик, но... не достать, слишком высок «потолок» у немца. Смот­рели ребята, как послед­ние силы напрасно выжи­мал из краснозвездной машины инструктор, старший лейтенант Вик­тор Клюев, и слезы на глаза наворачивались. Не от солнца. От злости, от беспомощности, с досады. А он, Виктор, посадил свой фанерный ястребок на учебное летное поле и долго еще сидел в каби­не, низко опустив голову и сжав кулаки.

Да, война в небе имен­но так и начиналась. Кончилась, правда, иначе. Как и положено, кончилась.

А в сорок первом пришлось штурману, сержанту Николаю Володченкову летать  на «небесном тихоходе» У-2, на «кукурузнике», иными словами. Только не кукурузные поля были под крылом -  вражеская передовая на Северо-западном фронте в районе древнего Новгорода. Летом базировались на поле, зимой - на льду Ильмень- озера.

Какой, казалось, из «кукурузника» бомбардровщик, однако, хлопот фашистам немало достав­ляли. Прямо к фюзеля­жу сотню килограммов бомбового груза механики приладят — и пошел в небеса. Чаще всего ночью летали бомбить вражес­кую линию фронта. Заби­рались вверх над своей территорией как можно выше, до тысячи метров, а потом мотор выключа­ли и планировали на фа­шистские позиции. Нем­цы мотора не слышат, кемарят у своих зениток, а тут, как снег на голо­ву — бомбы. Пока спох­ватятся, если живы оста­лись, конечно, самолета уже след простыл, урчит мотором где-то вдалеке. Поди, разберись! И изо дня в день, из ночи в ночь. А система такого бомбометания была до смешного проста. Протягивали из-под фюзеляжа в кабину обычный трос, дергали за него в нужный момент, освобождали чеку  — и летело вниз на вражеские головы возмездие. Вот так.

Да, немало пришлось испытать в те годы Володченкову. После У-2 летал на Р-5 — и на бомбометанне, и на связь ле­тал, доставлял важные сведения командованию фронта и армий. А в на­чале 1944 года перевели его в 16 й дальний, раз­ведывательный Сталин­градский Краснознамен­ный авиационный полк 16-й воздушной армии. В прославленный      боевой полк.

На погонах летчика к тому времени поблескива­ли уже три звездочки старшего лейтенанта, а на груди красовались два ордена Красного Знамени н орден Отечественной войны второй степени. Назначили штурманом эскадрильи двухмоторных пикирующих бомбарди­ровщиков ПЕ-2. Были в полку и «Бостоны», тоже двухмоторные, и на них приходилось летать в раз­ведку. А что такое самолет-разведчик — это каж­дый фронтовик знает. Вместо бомб у такого са­молета под брюхом съемочная аппаратура уста­новлена. И как бы ни был силен огонь зениток, лететь надо по строго задан­ному маршруту, снимать то, что необходимо командованию.

Самолет разведчик - это в сердце заноза для противника. Он спрятать­ся, замаскироваться хо­чет, а его нахально, на виду у всех фотографиру­ет. Каково? Вот и лупит он по самолету из всех калибров. Но ты знай ле­ти, с курса не сворачивай,  вверх не греби, не то слишком мелка съемка будет.

Часто возвращались на аэродром, как в той пес­не, «на честном слове и на одном крыле». А мно­гие и вовсе не возвраща­лись. Ванюшка Соколов, к примеру. Был он в эки­паже радистом. Так вот под Жлобиным, это в Бе­лоруссии, подбили немцы «Бостон». Линию фронта кое-как перетянули, но дальше дело дрянь — го­рит самолет, надо пры­гать. А стрелок тяжело равен, и помочь ему мо­жет только он, Иван, по­тому что их кабины ря­дом в хвосте. И он помог: вытолкнул друга из горя­щего самолета, и тот бла­гополучно опустился на парашюте. А вот сам не успел, баки рванули...

Гудят в саду пчелы. Медью военных оркестров гудят. Моторами не вер­нувшихся с черного неба самолетов рвут сердце ве­терана.

Но многие возвраща­лись. Чтобы снова кры­лом к крылу лететь на запад, туда, откуда при­шла война. И кто сосчи­тает, сколько тысяч жиз­ней сберегли Родине наши воздушные разведчики. Не случайно на вес золо­та ценило командование заснятые ими фотоплен­ки. Хотя при чем тут зо­лото? Разве оно дороже жизни?

Гудят моторы пикирую­щего бомбардировщика. Внизу под крылом — Берлин. Еще дымится пос­ледним издыханием фа­шизм. Но это уже Победа!

Ах, как заливисто иг­рал вчера в каптерке на трофейном аккордеоне штурман Леня Черепа­нов! На полевом аэродро­ме, в каких-нибудь двадцати километрах от «Ло­гова». Потому что капи­тулировала фашистская Германия, потому что выдержали весь этот кро­вавый ад. Подошел к не­му, обнял: «Живы оста­лись, Ленечка! Всю войну рядом прошли, о самого училища. Вот везуха-то!»

Гудят в саду пчелы. Сидит на бревнышке рус­ский седой человек. Вете­ран. Воин. Учитель. Да, после войны он стал учи­телем, Николай Нилович Володченков. Окончил ин­ститут, естественно-географический факультет, работал в школе. В род­ном Угранском районе, в Знаменке. Сейчас на пен­сии. Вырастил двух дочерей, дедом стал. Вот па­секой увлекся. Что еще надо? В доме достаток. У Родины в почете. Шутка ли — четыре ордена Красного Знамени, два — Отечественной войны — первой и второй степеней, девять медалей. Но поче­му же так щемит сердце, когда гудят в саду пче­лы?!

В. Клочков.

****

Весело и оживленно было недавно в доме Николая Ниловича Володченкова. Причина этому была весомая. Че­рез 36 лет вновь встрети­лись однополчане, те, с кем Николай Нилович де­лил радости и горести в суровые годы Великой Отечественной войны.

В гости приехали Лео­нид Михайлович Черепа­нов с женой Марией Гри­горьевной (она в годы войны работала медсест­рой в госпитале) и Иван Родионович Воинов с женой Розой Игнатьевной (она работала вольнона­емной в воинской части). Иван Родионович тоже служил штурманом в 16 авиационном полку.

Трудно передать ту ра­дость, то возбуждение, какое ощущали однопол­чане при встрече. За годы войны они потеряли нема­ло друзей. То, что описа­но в очерке В. Клочкова, — это лишь отдельные эпизоды из боевой жизни воинов. Смерть подстерегала их каждую секунду на боевом пути. Поэтому при встрече, перебивая друг друга, почти каж­дый начинал словами: «А помнишь, Коля?.. А пом­нишь, Леня?.. А пом­нишь, Ваня?..»

День за днем ворошили они прошлое. А вспом­нить есть что ветеранам. За ратные подвиги Лео­нид Михайлович награж­ден тремя орденами Кра­сного Знамени, орденами Отечественной войны. Красной Звезды, Октябрь­ской Революции и многи­ми медалями.

Немногим меньше име­ет правительственных на­град Иван Родионович.

Леонид Михайлович пос­ле войны окончил воен­ную академию и затем работал преподавателем в ней. Полковник в от­ставке сейчас трудится научным сотрудником. Иван Родионович работа­ет старшим техником.

Однополчане договори­лись в будущем году в День Победы встретиться в Москве. В знак встречи Леонид Михайлович н Иван Родионович вручили Николаю Ниловичу копию-миниатюру памятни­ка «Родина-мать», уста­новленного на Мамаевом кургане, альбом с фото­снимками о состоявшейся встрече однополчан.

  газета «Искра» от 1984г.

< Предыдущая		Следующая >